Верховная Ведьма - Страница 111

111

«Ах, удовольствие? Что ж, почему бы и нет!» — с отстраненной, но оттого не менее неистовой яростью подумала я. И сделала самое глупое и геройское, что только могла.

Выхватила меч, обжигавший спину даже сквозь ножны, и выставила его перед собой.

Волна остановилась и чуть отпрянула назад, словно уткнувшись во внезапно выросшую поперек палубы плотину. На досках задымилась и начала быстро темнеть черта толщиной в ладонь. Воздух помутнел, как вокруг пламени, располовинив корабль полупрозрачной завесой. Попавшие в нее паруса разом чернели, скрючивались и распадались пополам. В воздухе, оседая, закружились хлопья пепла.

Свечение перетекло с клейма на лезвие, ярко очертив кромку. Из него, резко расширяясь, исходила встречная «волна», только не сизого, а бледно-серебристого, как лунный свет, оттенка. Там, где они схлестывались, творилось такое, что даже самый отважный самоубийца предпочел бы поискать более уютное местечко для сведения счетов с жизнью. Хотя такой гарантии успеха ему бы уж точно никто не предложил.

Завеса короткими рывками двигалась то в одну, то в другую сторону. Темная черта достигла аршинной ширины, в обоих бортах образовались солидные прорези.

Меч тоненько тренькнул и начал осыпаться. Начиная с кончика, серебристо-серыми крупинками, вопреки ветру стекающими по обеим сторонам лезвия, рукояти, держащим ее рукам… Как песок в клепсидре, отсчитывающей последние секунды. Мне даже показалась, что я слышу размеренный, чуть слышный шелест, хотя в эпицентре столь концентрированной магии даже раскат грома прошел бы незамеченным.

Завеса поползла ко мне, грозя не просто убить — растереть в пыль вместе с душой, как будто никогда не было и уже точно не будет.

Треть лезвия. Четверть. Серединка клейма…

Я не выдержала, зажмурилась. В лицо пахнуло не то теплом, не то холодом — но одинаково противным и неестественным. Все исчезло — шелест, беззвучное клокотание пожирающих друг друга сил, шепоток неумолимо надвигающейся тьмы…

Только поскрипывали мачты, плескали о борт волны да возмущенно орала кружащая в вышине чайка.

Нерешительно приоткрыв один глаз, я успела заметить обескураженно вытянувшееся лицо колдуна, с праведным возмущением узревшего меня в добром здравии и теперь лихорадочно собирающего силы для новой атаки, а затем раздался глухой звук, больше всего напоминающий удар оголовьем меча по затылку. Собственно, так оно и было. Вал задумчиво поглядел на оседающее к его ногам тело и, сплюнув, буркнул:

— Кстати, с тебя еще три кладня, вагурц!

Я робко перевела взгляд вниз. Ровнехонько по носкам моих сапог проходила граница между целой и обугленной, слабо дымящейся палубой. Рукоять хрупнула и песком утекла сквозь судорожно сжатые пальцы.

— Ты знал… — потрясение прошептала я. — С самого начала знал, давая мне свой проклятый святой меч… но что тебе стоило меня предупредить? Хотя бы намекнуть?! Ведь тогда, быть может, Лён остался бы…

В следующее мгновение я ощутила себя сидящей на палубе, безо всякого понятия, как и когда это произошло. Тупо наблюдающей, как Учитель, кряхтя, помогает мертвенно-бледной, но, судя по изрыгаемым ругательствам, очень даже живой Катиссе подняться на ноги. Нелегкая задача, учитывая, что левой рукой магичка поддерживала и одновременно зачаровывала то ли сломанную, то ли просто вывихнутую правую, при этом локтем пытаясь утереть все еще капающую из носа кровь.

Тролль повернулся к подельникам колдуна, угрожающе наставив на них меч, но те почему-то не поддержали этого славного начинания, побросав свое оружие на палубу (чему, похоже, немало способствовало приближение пошатывающихся, но отнюдь не выглядевших слабыми и беспомощными магов). Учитель, одной рукой продолжая придерживать Катиссу за талию, второй извлек из складок мантии и бросил на палубу нечто блестящее и змеистое, проворно нащупавшее и опутавшее запястья бесчувственного колдуна.

Катисса что-то сказала, и Вал, наклонившись, без лишних церемоний содрал с шеи лежащего золотистый камушек на цепочке. Задумчиво подкинул на руке, а потом широко размахнулся и зашвырнул далеко в море.

Ролар и Орсана по-прежнему суетились у противоположного борта, занятые, видимо, куда более важным делом.

Полностью опустошенная, я не могла не только встать — даже шевельнуться и лишь беспомощно следила, как Вэрд, отфыркивая с лица мокрые пряди, уже не сдерживаемые сгинувшим в пучине обручем, с усилием подтягивается к краю борта на левой, свободной руке, а Ролар поспешно стаскивает у него с плеча и бережно опускает на палубу безвольно распластавшееся по доскам тело.

На одно страшное мгновение мне показалось, что мое остановившееся сердце так и не забьется, разлетевшись на тысячу осколков, но тут Лён вздрогнул, судорожно выкашливая воду из легких, и попытался приподняться на руках, блуждающим взглядом обшаривая палубу. Пока не встретился с моим.

«Ты самоуверенный, бессовестный, удачливый вампирюга, — обессиленно подумала я, приваливаясь к борту. — И никого другого мне не надо…»

Этот паршивец искривил бескровные губы в ехидной, торжествующей улыбке, закатил глаза и снова обмяк. Вэрд что-то резко скомандовал, приподнимая его и переворачивая на бок, а поспешно кинувшиеся на подмогу друзья заслонили от меня обоих вампиров.

Но я и так знала, что самое страшное позади и теперь все будет очень-очень хорошо. Вот только…

— Нет уж, никакой свадьбы! — пробормотала я, глядя в прозрачно-голубое небо. — Ни за что! Иначе этот бессовестный вампир непременно сведет меня с ума… если уже не свел…

111